— Александр Иосифович, что все-таки произошло с Советом? Стало лучше или хуже?
— В Совете я был несколько созывов. Фактически моя миссия была — аккумулировать позицию бизнеса по проблемным вопросам. Совет использовался бизнес-сообществом как инструмент донесения нашего видения до власти. А поставщиками такой повестки дня в этом органе как раз и были главы бизнес-союзов (все они исключены из состава Совета. — Прим. Office Life). Они, как правило, всегда были и докладчиками на заседаниях. Как будет сейчас, в статусе официальных партнеров, — я не знаю. Положительным моментом членства в Совете была возможность и право участвовать в любом заседании любого общественно-консультативного совета (ОКС) при любом госоргане по своему усмотрению. Как вы понимаете, бизнес-союзам не просто делегировать своего эксперта в каждый ОКС при каждом министерстве. Я, если не ошибаюсь, вхожу в пять или шесть ОКС, мои заместители тоже примерно в столько же. Но физически просто сложно всегда участвовать в заседаниях этих ОКС. Логичнее приходить туда, когда возникает насущный вопрос. Но пустят ли меня туда сейчас? Раньше можно было прийти в качестве члена Совета по развития предпринимательства. Сейчас это бесспорное право утрачено.
Статус официального партнера Совета пока непонятен. Нужно дождаться решения на этот счет. К тому же мы еще не знаем, кто в этот пул в итоге войдет. Поэтому однозначно говорить, что это плюс или минус, сейчас невозможно.
Есть, конечно, у меня определенный скептицизм. Когда я был в Совете, то неоднократно обращался к председателю Совета (первому вице-премьеру Александру Турчину. — Прим. Office Life) по целому ряду вопросов. Многие мои письма на имя Турчина остались без ответа, хотя по законодательству ответ должен быть. Да, конечно, первый вице-премьер — это действительно очень занятой человек. Тем не менее вопросы надо решать. Бывают и такие ситуации, когда по письму даны поручения нижестоящим инстанциям, но дальше — ничего. Поручение есть — ответа нет. Не могу не отметить, что по целому ряду вопросов председатель Совета действительно искренне стремится решить проблемы бизнеса, переживает за развитие ситуации.
Пока нет оснований думать, что статус официального партнера что-то изменит. Но и нет оснований говорить, что будет хуже...
— В РСПП, помнится, еще не так давно живо обсуждали новый Налоговый кодекс...
— Да. После вступления в силу нового кодекса остались вопросы. Мы планируем провести на эту тему встречу — круглый стол — с госорганами, в том числе с МНС, Минфином и ДФР, с участием СМИ. Это будет 22 мая.
Напомню, бизнес долго боролся за отмену указа № 488. Казалось, что проблема решена. Но странные вещи произошли с новым Налоговым кодексом. В Минфине мы долго обсуждали формулировки статьи 33 — мы их не поддержали в предложенном виде. Не дал одобрения и Совет по развитию предпринимательства. Тогда решили этот вопрос отложить. Но, откуда не возьмись, в новом кодексе появилась статья в том виде, в котором ее бизнес вообще не видел и не обсуждал!
Да, многие страны ввели похожие нормы, чтобы бороться со схемами ухода от налогов. Но ведь нужно учитывать разницу в правоприменительной практике! Там суды по-другому относятся к таким делам. В тех странах, на которые ссылаются чиновники, очень много времени и ресурсов необходимо, чтобы доказать в суде умысел. А у нас что — уровень доверия к экономическим судам оставляет желать лучшего.
Поэтому, учитывая ту перекошенную правоприменительную практику, которая была по аналогичным формулировкам указа, бизнес вправе сомневаться и опасаться. Что будет в реальности? Как будет оценивать суд? Какие разъяснения дадут Минфин, МНС и ДФР? Где граница между законной налоговой оптимизацией и нарушением?
Опять появляется главный страх бизнесмена: «За что еще меня могут взгреть?» Если раньше я шел к юристам, советовался, и они могли мне сказать: «Так можно, а так нельзя», то сейчас говорят: «А мы не знаем». То есть мы пять месяцев живем в неопределенности. Мы ждем пояснений от госорганов и реальной наработанной правоприменительной практики.
— Что-то изменилось после принятия Декрета «О развитии предпринимательства», Стратегии развития малого и среднего предпринимательства до 2030 года и других документов?
— Есть позитивные моменты. Много прописанных позитивных моментов. Устранены чрезмерные сложности вхождения в бизнес. Особенно для ремесленников много сделали. Это очевидные шаги. Они решают одну из главных задач для государства: стимулирование самозанятости, когда есть необходимость сократить рабочие места в госсекторе.
Но важно не то, что на бумаге. Важно, чтобы и на деле все прописанные нормы реализовывались. Иначе все эти документы, принятые с благими намерениями, дискредитируются.
— Сейчас многие говорят о развитии малого и среднего бизнеса. Но не во всех сферах это возможно. Например, мелкий ретейл явно сдается крупным сетям.
— Обратите внимание, что во время ежегодного послания президент четко сказал, что главными формами хозяйствования для государства являются крупные промышленные предприятия. Он дал понять, что малый и средний бизнес (МСБ) — это, конечно, хорошо, но он играет вспомогательную роль возле крупного. Отсюда я делаю такой промежуточный вывод. У МСБ есть задача, как уже говорилось, решать проблему занятости. Второе — это налоги. Если верить статистике, в Минске от негосударственного сектора сейчас больше поступлений, чем от госсектора. Чаша весов сдвинулась. И раз частный сектор становится основным налогоплательщиком, то определенным государственным органам нужно сделать выводы.
Раз частный сектор становится основным налогоплательщиком, то определенным государственным органам нужно сделать выводы.
Вот вы затронули ретейл. Сейчас мы получили диктат со стороны крупных розничных сетей. Они заявляют, что у них всего, к примеру, 0,5% маржи. Если посмотреть, сколько у них стоит товар на полках и почем они берут его у производителя, то совокупная маржа намного больше. Она может составлять до 40%. А вся разница «расходится» по аффилированным дистрибьюторам, скрывается в маркетинговых акциях, собственных торговых марках и т. д.
0,5%? Да, крокодиловы слезы «жирных котов».
Гиганты имеют возможность «выкручивать руки» производителям, диктовать свои правила игры. Благодаря этому они легко демпингуют мелких игроков и деформируют МСП. Сейчас у них активно концентрируется капитал, и рыночная сила такого бизнеса очень высока.
Бизнес-союзы давно высказывали свою позицию о необходимости ограничительных и регулирующих мер для торговых сетей, поддержали разработку соответствующего указа. По нашему мнению, необходимо добиваться максимальной прозрачности этой сферы.
В Беларуси отдельные сети настолько выросли, что для государства их банкротство может стать очень ощутимым. Это и налоги, и рабочие места. Поэтому им власти помогали в определенной степени. Но тогда государство просто в онлайн-режиме должно следить за этими компаниями. Если сеть хочет развиваться и расти до больших размеров, уровень контроля за ней будет нарастать сообразно росту доли на рынке. А готовы ли ретейл-компании к увеличению контроля? Нет? Тогда не нужно расширяться свыше обозначенных норм.
Наш антимонопольный орган находится в процессе развития. Видимо, пока не получается решать быстро проблемы аффилированных структур крупных сетей. Почему бы не применять такой принцип: когда антимонопольный орган по четко очерченным и прозрачным критериям фиксирует умысел занижения доли на рынке через аффилированные структуры, должна быть реакция государства.
— Некоторые бизнес-союзы, видя наступление мегасетей, стремятся защитить мелкую розницу. Но, может быть, время мелкой торговли ушло? Или микроретейлу нужно занимать специфические ниши?
— В претензиях наших коллег и партнеров есть две стороны. По ряду факторов они правы. Если сети присутствуют не только в гипермаркетах, супермаркетах, но иногда и в магазинах «у дома». Действительно, тогда мелкому бизнесу трудно конкурировать по цене. Но есть и другой фактор. Все ли в этом малом бизнесе готовы превращаться в качественные семейные предприятия, создавать себе уникальность, привлекать клиента какими-то новыми интересными фишками? Хотят ли они заводить личное знакомство со своими покупателями, изучать их вкусы, потребности? Не «грешат» этим наши предприниматели, к сожалению.
Малому бизнесу пора отказаться от социального иждивенчества, когда государство для него должно зачистить поле от «монстров». Да, власть должна регулировать рынок, чтобы тяжеловес соревновался с тяжеловесом, а не с суперлегкой категорией. Но бороться за бойца в его категории — это уже не роль государства. Тут уж сами.
Недостатков у мелкого бизнеса тоже хватает, а он их не всегда видит. Коллеги говорят: «Нам плохо, потому что нам вот эти мешают». Но плохо не только поэтому. Сами иногда не готовы вкладывать душу и работать больше. Это мое личное мнение.
— Вы проводили встречу бизнеса и госорганов по переходу с пластика на стеклотару. Что в итоге слышно по этой теме? Будут ли у нас отказываться от ПЭТ-бутылок?
— Есть информация, что на высоком уровне планируется совещание по вторресурсам. Там этот вопрос прямо или косвенно затронут.
Со своей стороны скажу, что стеклянная тара для бутилированной воды уместна в ресторанах и кафе и премиум-сегменте. Вода в стеклянных бутылках стоит объективно дорого. Ее не смогут покупать все слои населения. Это давно просчитано маркетологами. Переводить все на стеклотару нецелесообразно. Тем более у нас хоть и разведаны запасы кварцевого песка, его добычу еще надо наладить в нужных объемах. Второй компонент — кальцинированная сода — это импортируемый ресурс. По нему мы зависим от российских поставщиков. Развивая стекольную отрасль, мы будем импортозависимыми.
Наша встреча по этой теме четко показала, что тотальный перевод напитков в стекло не имеет смысла ни с экономической, ни с маркетинговой точки зрения. И с нами согласились госорганы — можно нарастить объемы стеклотары только в определенных сегментах. Мы добились своей цели. Ждем развития ситуации.
— Что с депозитной тарой? Есть ли реальные перспективы внедрения этой системы?
— Чем больше мы затягиваем это решение, тем труднее будет его внедрять. Мы ходим по кругу с этим вопросом.
— А вам не кажется, что на создании этой системы у нас хотят заработать соседи из Эстонии и Литвы?
— Ничего плохого не будет, если найдутся посредники, официальные представители производителя, которые смогут все организовать дешевле и с нужным уровнем качества. Другое дело, если будет слишком дорого, если качество нас не будет устраивать и т. д.
Вопрос по депозитной таре пока лежит в другой плоскости. Еще не выработано концептуальное решение. И пока мы его сами не примем, нет смысла говорить о стремлениях коллег из Эстонии и Литвы.
Есть и такой аспект. Вспомним поговорку: «І шкада кінуць, і гадка з’есці». Все понимают, что неплохо запустить систему, но каждый присматривается: какие и кто может получить дивиденды. Пока все просчитывают, решение не принимается. А ведь проект имеет как экономические, так и экологические плюсы.
— Так, может быть, хорошо было при социализме? Власть утвердила стандартную бутылку, систему сбора тары — и все начали работать. А сейчас при рынке мы не можем договориться.
— При всех плюсах социализма я бы не стал ни к нему возвращаться, ни о нем говорить. Во-первых, о каком социализме речь? В Швеции тоже социализм — но какой! Во-вторых, социализм в СССР при всех своих чудесных пионерлагерях, комсомольских ударных стройках и общей веселости и задоре в молодежной среде пришел к таким серьезным перекосам, которые в итоге привели к развалу могучей, замечательной страны, за которую когда-то погибли миллионы людей. Так чего нам его вспоминать? Как говорится, «такой хоккей нам не нужен». А что касается советской системы сбора — «бобик сдох», все изменилось.
— Ваш бизнес-союз недавно направил обращение в Мингорисполком по рекламному рынку. В чем его смысл?
— Основной посыл такой: мы просим разработать четкие и понятные подходы к регулированию рынка наружной рекламы, в том числе по внедрению новых технических средств. В РСПП входят многие крупные игроки рынка, и для нас это важно. Также предлагаем разработать и принять четкую и прозрачную стратегию развития рынка. Ранее принятая игнорируется самой столичной властью. Все игроки рынка должны знать, что к такому-то году такие-то конструкции применяться не будут. Людям об этом необходимо знать заранее, за три года, а не за две недели.
Все игроки рынка должны знать, что к такому-то году такие-то конструкции применяться не будут. Людям об этом необходимо знать заранее, за три года, а не за две недели.
Мы рады, что это уже начинает находить отклик у руководства Мингорисполкома. Хотелось бы и большей скоординированности действий на этом рынке между госструктурами. Думаю, эта проблема решится. Тем более что новый главный архитектор — человек очень опытный, знает все проблемы рекламного рынка изнутри.
Фото: Алексей Матюшков
Опубликовал: Администрация РСПП
16 Мая, 2019